В соответствии с концепцией Лютера, государство не может не быть только инструментом воли Бога, которая выражается и в морали. Государство в принципе не имеет ни собственной легитимности, ни власти принуждения над сознанием, ни власти издавать законы без согласия спасаемых ею индивидов.
Это реформаторское течение могло вдохновлять диктаторскую теократию Женевы или моральный тоталитаризм пуритан Массачусетса, а также либеральные движения и движения протеста в Англии в XVII в., олигархическую и пуританскую системы Соединенных провинций. Указанное течение давало властям довольно ограниченную свободу действий и обусловленную своими установками легитимность.
В своих крайних формах оно предполагало сменяемость правительств и религиозную ответственность, а также подчинение любого политического решения принципам свободного арбитража индивидов. Более того, это течение способствовало успеху борьбы парламентариев против абсолютистской власти и бюрократических аппаратов. Как справедливо отмечал видный французский политолог Ж. Лагруа, было бы неверно объяснять развитие парламентаризма распространением только этой религиозной концепции; правильнее было бы сказать, что парламентаризм воспользовался этим культурным контекстом.
Англиканство может служить примером третьего типа политической концепции. Англиканская церковь придерживается принципа разделения политических и религиозных ролей и видов деятельности, но в то же время ставит церковь под контроль политической власти, находящей собственную легитимность в реализации общего блага.
Англиканская реформа сохранила иерархию «министров» культа, епископов и священников, гарантировала им специфические права и некоторую автономию в их религиозной деятельности, Но она в значительной мере ограничила возможности их действий, в частности, закрыла монастыри, конфисковала земли, предоставила политической власти право назначать епископов. В итоге англиканская церковь оказалась в прямом подчинении королю, парламенту и законам королевства. Сановники церкви стали частью правящей в стране аристократии и приобрели право на социальные и политические привилегии. В итоге принцип разделения религии и власти, по сути дела, оказался стертым. И это было «на руку» политической власти в решении вопросов государственного строительства.
В целом же можно сказать, что европейский протестантизм внес значительный вклад в появление новых моделей отношений между политикой и религией. В частности, он способствовал появлению новых оттенков в вопросах разделения политической и религиозной сфер, характерных для католических стран. Протестантизм сыграл важную роль в ослаблении, а иногда и в разрушении религиозных аппаратов и бюрократии, что стало предпосылкой последующего лишения церкви средств автономного действия. Протестантизм способствовал легитимизации политической власти, хотя она имела в Европе очень разные формы: абсолютистская монархия в Пруссии, парламентская монархия в Англии, правящие инстанции, зависимые от пуританской торговой аристократии, в Голландии.