Дальнейшее развитие теория «фрустрации», описанная в предыдущей статье нашего сайта, получила в работах Теда Гурра, который прямо задался вопросом «Почему люди бунтуют».
Собственно социальные движения не являются объектом исследования Т. Гурра. Он акцентирует свое внимание на вопросах возникновения насилия, на которые он стремится найти ответ в рамках так называемой «относительной фрустрации».
Т. Гурр выделяет три типа фрустрации, каждый из которых может вызывать к жизни революционную мобилизацию. Речь идет о «фрустрации упадка» (decremental deprivation) и «прогрессивной фрустрации» (progressive deprivation), а также о «фрустрации возрастающих ожиданий» (aspirational deprivation).
Гурр выдвигает гипотезу, согласно которой «потенциал коллективного насилия изменяется вместе с интенсивностью и ожиданием относительной фрустрации среди членов коллектива. Его особенно интересуют условия преобразования потенциального насилия в насилие политическое, определяемое как « всякое коллективное действие внутри политического сообщества, направленное против политического режима, его актеров — как осуществляющих власть, так и находящихся в оппозиции — или его политики».
Т. Гурр убежден, что политическое насилие подпитывается социальным насилием, но переход одного в другое не является автоматическим. Поясним. Переход к политическому насилию обеспечивается прежде всего распространением оправдывающих его этических норм. Там, где политическая власть полностью монополизирует легитимное насилие, она поощряет и в школе, и в публичной жизни рассуждения о том, что только государство вправе прибегать к насилию для обеспечения общественного порядка.
Такая постановка вопроса не исключает распространения в обществе убеждений, согласно которым у угнетенных имеется право на сопротивление угнетению, в том числе и при помощи насилия. В эпоху религиозных войн в Европе в XVI — XVII вв. теория цареубийства или призывы к зарубежным армиям побороть суверена, забывшего о «подлинной вере», были морально оправданными как у католиков, так и у протестантов. Новым оправданием насилия в XX в. стали марксистская и анархо-синдикалистская идеологии, искавшие в насилии «ответ» на насилие господствующих сил в обществе. Ныне оправдание насилия ищут в «беспорядках на улицах», «покушениях на власть», в «установлении конституционного порядка», в борьбе против экстремизма и т. д.