Период первичных выборов, как это бывает всегда, преподал свои политические уроки, проливающие свет на происходящие в США процессы. В 1984 году перед демократами встал призрак полного развала старой массовой партийной коалиции,— коалиции, куда входил Юг, белый, этнически многоликий промышленный Средний Запад и Северо-Восток, а также группы средних городских слоев и буржуазии среднеатлантических штатов.
Сложившись еще в президентство Ф. Д. Рузвельта, эти группы-блоки стали раскалываться и размываться в 60-е годы. Но лишь четыре года назад их распад стал фактом. В связи с этим перед демократами открылось три пути: либо пытаться вернуть утраченное расположение старых избирателей, либо искать поддержку среди новых социальных отрядов, либо, наконец, пытаться совмещать по возможности то и другое.
Именно третий путь был единственно приемлемым для партии, если во главе ее вставал Мондейл. Но если такая тактика вынесла к власти Дж. Картера в 1976 году, то в 1984 году она же гарантировала поражение демократам. Первичные выборы показали, что часть средних слоев не собирается возвращаться в демократическую партию, повинуясь уговорам и обещаниям Мондейла, скептически воспринимает его покаяния в «ошибках прошлого».
В свою очередь группы молодых квалифицированных специалистов, инженеров, учителей, рядовых служащих и низового управленческого персонала, во многом не согласные с курсом Р. Рейгана и колеблющиеся между поддержкой республиканцев и демократов, совершенно не настроены были поддерживать Мондейла. Они предпочитали либерала у власти, но еще больше они хотели, чтобы власть оказалась в руках целеустремленного, крупного, самостоятельного политика.
Чувство разочарования и бессилия повлиять на политические результаты президентской гонки — таково было топливо для стремительного взлета Г. Харта. Сенатор от Колорадо выступил оракулом группы «неолибералов», акцентировавших внимание на роли передовой технологии, научно-технического прогресса в решении социальных проблем страны, в преодолении ее отставания в конкурентной борьбе. Упор на «новизну», апелляция к «новому поколению» привлекли к Харту многих молодых избирателей с высшим образованием; они уцепились за него как за соломинку. Но кампания Харта показала, что такие, как он, сторонники «неолиберальных идей» рискуют надолго остаться в меньшинстве в партии.
Теоретические концепции, которые пытались сформулировать «неолибералы», не доходили до миллионов — как из-за своей сложности, так и по вине органов массовой информации, пичкающих клиентов простейшим чтивом, не вызывающим умственного напряжения. Борьба показала, что «новые» либералы и профсоюзы оказались в разных лагерях. Между тем, по-видимому, политическое будущее любых либеральных политиков будет зависеть от того, сумеют ли они заручиться массовой поддержкой среди промышленных организованных рабочих, сумеют ли они побороть среди рабочих настроения, делающие их легкой добычей правых экстремистов и демагогов.
Другим уроком первичных выборов было явное бессилие правого крыла демократической партии и рост движения на левом крыле за формирование коалиции прогрессивных сил. Еще восемь лет назад правые демократы объединялись в поддержку своего лидера — известного «ястреба» Генри Джексона. Скоропостижная смерть Г. Джексона в сентябре 1983 года поставила точку на внутрипартийных претензиях правого крыла. Единственный претендент, на которого правые еще могли рассчитывать, Дж. Гленн, вышел из борьбы настолько стремительно, что не оставил у правых никаких надежд. Часть политиканов этого толка уже нашла пристанище среди рейгановских республиканцев, в их числе небезызвестная Джин Киркпатрик, реакционный издатель Норман Подгорец и др.
Теперь в демократической партии утвердился Джесси Джексон — пламенный оратор и страстный сторонник сплочения «всех обездоленных, всех обиженных». На первичных выборах за него голосовало почти 80% черных, а на Юге его успехи буквально посеяли панику в среде консервативных и даже умеренных партийных деятелей. Хотя до главной цели, поставленной Джексоном — формирования «коалиции радуги за перемены и прогресс»,— предстоит еще пройти сложный и длинный путь, одна задача уже решена: негритянские массы в большей мере, чем раньше, осознали себя политической силой, они увидели своего лидера.