(«Ньюсуик», 9 января 1984 г.)
«Фракции», как их назвал Джеймс Мэдисон, всегда были частью нашей жизни. Но, купаясь в немеркнущем свете телевидения и будучи подключенной через компьютеры, содержащие списки адресов для прямых почтовых отправлений, которые могут с головокружительной быстротой «обстрелять» миллионы избирателей, политическая система США стала настолько раздробленной, что кажется неспособной действовать на общее благо. Партийные машины, которые некогда обеспечивали голоса избирателей целых городов, уступили место организациям, заинтересованным в какой-то одной проблеме.
Политические партии, которые некогда посредничали во фракционной борьбе, теряют свое значение. Реформы, проведенные после «Уотергейта», ликвидировали старую проблему «особых интересов» — тайную передачу предпринимателями наличных денег кандидатам. Однако особые интересы вновь появились на поверхности в новой форме — в поддержке групп «особых интересов».
Кампания Фрица Мондейла представляет собой квинтэссенцию этого явления.
Валютой заявлений о поддержке, конечно, являются обещания. Хотя Мондейл действовал достаточно искусно, чтобы ограничить список конкретных обещаний, он все же давал их довольно много. Он предложил программы образования в размере 11 млрд. долл. и план создания рабочих мест, который обойдется минимум в 5 млрд. долл. Он предложил субсидировать американские компании, которые конкурируют с поддерживаемыми правительствами иностранными концернами. Он пообещал установить «новый рекорд важных назначений» негров и женщин. Недавно он пообещал крупнейшей группе «особых интересов» страны — пожилым людям,— что он «вообще не прикоснется к пособиям социального обеспечения».
Но лидеры групп «особых интересов» не рассчитывают на конкретные обещания. Прежде всего они хотят почувствовать, что кандидат понимает их проблемы и, если будет избран, всегда будет готов их выслушать.
Более того, добиваться конкретности — значит повредить тесным взаимоотношениям между поддерживаемыми и поддерживающими. Лидеры многих групп «особых интересов» отчаянно стремятся нанести поражение Рональду Рейгану. И лишь после почти 20 лет междоусобной войны они решили, что наилучший способ воспользоваться своим политическим влиянием — объединиться. Мондейл — их человек, в сущности, потому, что нет лучшего. Более того, поскольку партийные боссы сошли со сцены, лидеров групп «особых интересов» сейчас рассматривают как потенциальных творцов президентов, и они не собираются кого-либо лишать этой иллюзии, особенно своих членов.
В политике видимость влияния — это уже влияние. Когда началась волна заявлений о поддержке Мондейла, некоторые лидеры групп «особых интересов» присоединились к ней просто для того, чтобы их заметили.